Время разбирать камни: минералогическая мозаика из мифов и легенд
На страницах книги кандидата геолого-минералогических наук Владимира Печенкина сверкает и переливается не только множество драгоценных и поделочных камней, но и россыпь самых блестящих исторических личностей, как вымышленных, так и реальных. Например, А.С. Пушкин, о чьих двух сердоликовых перстнях идет речь в главе «Камень в оправе». Критик Лидия Маслова представляет книгу недели — специально для «Известий».
Владимир Печенкин
«Мифы драгоценных камней. От стрел Амура и яблока Адама до живого серебра и кожи Великого Полоза»
Москва : МИФ, 2025. — 352 с.
Традицию вставлять самоцветы в оправу и носить их с неким эзотерическим смыслом автор книги выводит из мифа о Прометее, который, отбыв наказание, получил на память кольцо с кусочком своей скалы, оставшись таким образом навеки скованным с ней символически. По тому, как пересказывает Печенкин историю титана-благотворителя, можно составить представление об экспрессивной манере исследователя, который даже к мифологическим персонажам относится как к живым и чуть ли не лично знакомым людям. Сердце обливается кровью, когда автор буквально заставляет тебя влезть в шкуру Прометея, изнемогающего то под палящим солнцем, то под промозглым ледяным ветром: «Каждое движение отзывается хрустом осыпающихся льдинок. Кажется, что замерзаешь весь: сначала ледяной коркой покрывается кожа, потом холод проникает внутрь и постепенно в куски льда превращаются сердце, мозг, печень... О, боги! Печень!..»
Один из самых колоритных персонажей этой главы — Поликрат, правивший островом Самос в VI веке до н.э. и славившийся своей сверхъестественной везучестью. Чтобы не вызвать зависть богов, Поликрат принес им в жертву перстень с изумрудом, бросив его в море, но боги подарок отвергли, и в тот же вечер камушек обнаружился в рыбе, которую тирану выловили на ужин, после чего удача Поликрата, увы, покинула. Пересказывая этот популярный сюжет, Печенкин опять же от всей души расцвечивает его бытовыми подробностями и почти голливудскими диалогами: «Запыхавшийся повар, захлебываясь от восторга, кричал: «Какой же ты счастливый, хозяин! Боги вернули твою любимую драгоценность!»
Этот литературно-развлекательный подход, нацеленный на широкого читателя, Печенкин гармонично сочетает с научными сведениями, скажем, в первой части книги «Мифическая минералогия», где изучаются проблемы классификации и номенклатуры минералов, которых сейчас известно около 5 тыс. и ежегодно открывается около полусотни новых. Всем им надо придумывать какие-то названия, и Печенкин довольно подробно рассказывает, какова логика этого процесса и основные тенденции: «Укоренилась практика присваивать названия по именам людей, оставивших след в истории. Чаще — в честь ученых, связанных с науками о Земле, например: ломоносовит, ферсманит, ненадкевичит, гётит. Последний назван в честь Гёте, который был не только поэтом, драматургом и государственным деятелем, но и занимался естественно-научными вопросами, в том числе минералогией. В меньшей степени используются имена выдающихся представителей других профессий — гагаринит, чкаловит, армстронгит или даже рузвельтит, клинтонит. Если кто- то подумает, что последний минерал в честь американского президента, то ошибется: этот камень получил название по имени Девитта Клинтона — американского юриста и дипломата, который имел отношение и к геологии».
Увлекательнейшая глава «Литотерапия» рассказывает об упорной и порой даже небеспочвенной вере человека в лечебные свойства самоцветов, зародившейся во времена Античности и Средневековья. Несколько особняком среди лечебных камней стоит так называемый безоар, который, строго говоря, минералом не является, а имеет биологическое происхождение, образуясь в кишечнике некоторых животных.
Пример легкомысленного неверия в чудодейственную силу безоара являет собой Наполеон, получивший в подарок от персидских послов три баснословно дорогих безоаровых камня и поручивший известному химику Клод-Луи Бертолле изучить их состав: «Бертолле раздробил камни и показал Бонапарту основу с покрывающими ее минеральными отложениями. Наполеон приказал выбросить подарок, пробормотав: «Боже, какое варварство!» А между тем, учитывая полученные в новейшее время данные о том, что император был отравлен мышьяком, ему следовало бы более осмотрительно относиться к персидским презентам, намекает Печенкин: «...кто знает, как повернулась бы история, останься у него хотя бы один шахский безоар?»
Легкий дух мистической таинственности, ничуть не мешающей научному подходу, пропитывает всю книгу, но особенно магическая аура сгущается в последней главе «Верования горняков» — о том, какие сверхъестественные сущности и существа помогают или мешают людям находить и добывать нужные им ископаемые. Здесь среди прочего можно познакомиться с концепцией сторонников теории палеоконтакта о том, что в древности на Землю для добычи полезных ископаемых прилетали представители инопланетной цивилизации, но поскольку им самим в шахтах надрываться не хотелось, они создали человека и дали ему необходимые знания, а также вывели в целях экономии специальную породу «мини-шахтеров». Правда, эту смелую теорию Печенкин подвергает научному сомнению: «Куда делись останки этих мальчиков-с-пальчик, работавших на рудниках? Питекантропов, синантропов и прочих наших пращуров археологи находят, а вот представителей «мелких шахтерских рас» — нет».
Самый обаятельный персонаж заключительной мистической главы — старик Шубин, в которого верили донбасские шахтеры и у которого якобы даже был реальный прототип — горнорабочий-газожог, который ползал по выработкам с факелом, чтобы выжигать скапливающийся в шахтах метан. Это уже позже для определения высокой концентрации газа приспособили канареек, а до этого безопасность шахтеров обеспечивал Шубин, получивший свое прозвище из-за овчинного тулупа, обильно политого водой. Это порождение шахтерской фантазии осуществляло не только практическую миссию, но, кроме того, содержало важный нравственный посыл: «Чаще всего Шубин предстает в образе старого горняка, кашляющего по-стариковски. Он склонен подшутить над шахтерами, любит в темноте схватить за ногу или захохотать. Обладает огромной силой. Попавшим в завалы шахтерам может помочь выбраться. Но жадных до наживы не любит и наказывает».
